– Только кошмары и непонятный сон-видение, – тихо сказала я, нервно теребя рукав блузки. – Но если вы знаете, что будет нападение, то почему не отмените практику? Студенты не способны противостоять силе Охотников!

Фомин вздохнул:

– Хранителей слишком мало. Мы по-прежнему должны оберегать жизнь смертных, но теперь вынуждены защищать и себя. Студенты будут проходить практику в мегаполисе, а самые сильные Хранители – охранять лабораторию и подступы к городу. Без дополнительных сил нам не обойтись. Мы сделаем все возможное, чтобы с молодыми оборотнями ничего не случилось. К тому же никто не сможет сказать, когда Виктор решится на нападение. Завтра, через месяц или через год. Возможно, ваша практика пройдет довольно спокойно. Хотя, учитывая последние события, с созданными вампирами вам все же придется сражаться.

Кусая губы, рассматривала волевое лицо напротив меня. «А ведь он настоящий предводитель Хранителей», – подумала я. Болеет за каждого душой и многое способен понять. Необыкновенный, сильный руководитель. Всегда видела в нем всего лишь грозного директора академии, но никогда не подозревала, что этот оборотень способен что-то чувствовать и страдать. Конечно, откровенность Фомина напугала, но теперь я начала испытывать к нему какие-то новые эмоции. Благоговение? Нет! Глубокое уважение, почтение и еще сострадание. Да, мне его стало жаль. Грозный оборотень предстал в новом свете: он уязвим, как и все мы. В своих мифах люди описывают нас бессмертными. Но ведь это иллюзия. Мы тоже смертны, хотя и иначе. «Куда уходят вампиры после смерти?» – пронеслось в голове. Туда, где они не испытывают жажды.

Молчание затягивалось.

– Я рад, что смог ответить на ваши вопросы, но теперь должен идти. Увы, распределение патрулей. Закажите себе маску, Злата. Думаю, на балу вы будете неотразимы, – светским тоном добавил он. – И сосредоточьтесь на своих способностях, возможно, это действительно поможет всем нам. – Подхватив папки, он торопливо скрылся за дверью.

Не в силах пошевелиться, я целую минуту стояла каменным истуканом. Светильники вдоль арены погасли. Полутьму пронизывал только тусклый, едва пробивающийся из-под потолка свет: очевидно, солнце закрыла плывущая свинцовая туча. Затем стало светлее. Нити солнечных лучей, сияющие пылинками, пробились в зал. Взгляд натолкнулся на причудливую игру света на цветных витражах. Из темного круга выплыло изображение пантеры. Вампир клыками вонзался ей в шею. Задрожав, я бросилась прочь из конференц-зала. Если у меня действительно есть способность предвидеть, тогда кошмар – не случайность. И главным действующим лицом в нем буду я. И теперь меня никто не сможет переубедить. Страх уничтожил, поработил, подчинил сознание, породив страшную химеру – уверенность в худшем.

Внезапно я поняла, что хочу увидеть Елизара, хочу увидеть Макса. Я хочу проводить с ними как можно больше времени, ведь они – главная составляющая моей жизни. И эта жизнь может оказаться слишком короткой. Возможно, часовой механизм моей судьбы давно запущен и каждый день приближает меня к неизбежному концу. Но еще есть время, чтобы все исправить: стать Елизару другом, как он того хотел с самого начала, а Максу дать то, что он заслуживает, ведь парень любит и давно ждет взаимного чувства. Я хотела бы, чтобы все было наоборот, но судьба решила иначе, а песочные часы бытия с каждой высыпавшейся песчинкой приближают меня к финалу. Сейчас я должна жить, просто жить. Общаться с Ириной и Николаем, учиться и наслаждаться каждым моментом, проведенным в обществе двоих парней, которые стали частью меня.

Глава 26

Видение

Изнурительные тренировки с короткими перерывами на отдых продолжались весь день. Физические нагрузки занимали руки, утомляли тело и наконец закончились. Но тренировка с Елизаром была еще впереди.

Умывшись, я посмотрела в зеркало на стене. Глаза засияли яркими изумрудами. Я все решила для себя. Таинственно улыбнувшись своему отражению, я выскользнула из раздевалки. Прислушавшись к себе, поняла: Тагашев, как всегда, ждет меня на одной из уличных тренировочных площадок.

С неба посыпался снег. Крупные хлопья медленно оседали на волосах и ресницах, царапали шею, щекотали щеки. Вечернюю тишину нарушал тихий скрип под моими ботинками. Тагашев стоял возле самого входа на площадку, прислушиваясь к шагам.

– Привет! – с ходу поздоровалась я. – Итак, с чего начнем? Может, проверим, смогу ли я увидеть твою защиту? – беззаботно предложила я, стараясь загладить свою вину за грубость и несдержанность, проявленные вчера.

Елизар торопливо подошел ко мне. Удивлен? Конечно, ведь я столько ему наговорила. Внутренне сжавшись, я растянула рот в улыбке. Нахмурившись, Елизар схватил меня за подбородок, приподнял мое лицо, словно отыскивая там причины моего хорошего настроения:

– Что с тобой?

– Абсолютно ничего. Просто поняла, что ссоры с тобой мне сильно поднадоели, наставник. Вчера я наговорила тебе много всего, но я злилась, прости, – наблюдая за тем, как снежинки оседают на черных волосах Елизара, ответила я. – День, когда я повстречала тебя, был самым лучшим в моей жизни.

Тагашев тряхнул головой, сбрасывая с волос снег. Лицо его менялось несколько раз, выражая настороженность, недоверие и даже испуг. Затем точеные черты лица разгладились. Он улыбнулся и прошептал:

– Сейчас ты похожа на Снегурочку.

– Все Снегурочки – блондинки, а я – злобная, коварная ведьма.

– Ведьма – это точно, – расхохотался Елизар. – Самая красивая ведьма на свете.

– Нет, Елизар. Ты ведь так не думаешь на самом деле. Не надо ничего говорить. Все это время ты был прав. Я гналась за фантомом, причиняя боль себе и тебе. Не желала признавать, что рядом со мной – потрясающий друг и наставник. Прости за это. Я очень хочу быть твоим другом. Ведь ты всегда желал только этого. Я хочу, чтобы ты был счастлив.

Тагашев напрягся. Несколько минут мы молчали, глядя друг на друга. Необыкновенные глаза цвета самых прекрасных на свете сапфиров наполнились безысходностью. О чем он сейчас думает?

– Я никогда не буду счастлив, – тихо сказал он.

– Ты ошибаешься, Елизар. Ты будешь счастлив. Обещаю! А сейчас давай начнем тренировку, мне хотелось бы проверить, смогу ли я увидеть уязвимые места самого сильного из мракауров.

Изо всех сил сдерживая подступившие слезы, я продолжала улыбаться. Кажется, с этого момента я научилась тщательно скрывать свои чувства.

Руки Тагашева медленно разжались. Красивое лицо будто окаменело. Старается ответить улыбкой, но губы не подчиняются. Бросив попытки, он резко повернулся и отошел в сторону, закрывая себя щитом. Совсем не так, как должен закрыть. Черты лица под защитой чуть размыты, но щит слаб.

– Закрой себя мощным щитом, – попросила я.

Стараясь сосредоточиться, я закрыла глаза. Как пробудить новую способность? В тот момент, вчера, сознание полностью отключилось. Я боялась за Марка, была ошеломлена огромной силой мракауров и еще присутствовала боль – физическая, но рожденная где-то в глубине сознания. Значит, искать ответы нужно там. Я начала успокаиваться, затем посмотрела на Елизара. Щит Тагашева дрогнул и на мгновение стал мощнее, но затем вновь ослаб.

– Я не могу сконцентрироваться, – грустно сказал он.

Что с ним? Вглядываясь в любимые черты лица, я силилась найти причину. Не может закрыть себя защитой? Это невероятно! По силе с ним не сравнится никто. Устал? Расстроен? Лицо Елизара сравнялось по цвету с заснеженной площадкой. Скулы напряглись, зубы стиснуты. Обескуражен? Огорчен, что не может создать щит?

– Давай отменим тренировку. Мне нужно побыть одному.

Я растерянно смотрела на него. Впервые он сам отказался от тренировки.

– Да. Если хочешь, – сказала я, но он меня уже не слышал.

Резко развернувшись, Елизар быстрым шагом направился к выходу. Я молча смотрела вслед, подавляя в себе желание догнать, обнять, узнать причины, расстроившие его, успокоить. Сердце болезненно сжалось, но я осталась на месте. Тряхнув волосами, достала мобильник и позвонила Максу. Я ничего ему не рассказала, а отмену тренировки объяснила своей усталостью. Через десять минут Фадеев ждал меня на парковке академии.