– Злата, прости, я не должен был этого говорить. – Фадеев встал, с болью глядя на меня. Наверное, в моих глазах было что-то такое, что заставило его пожалеть о сказанном.

– Макс, ты всегда стараешься защитить и уберечь меня, спасибо за это, – грустно улыбнулась я. – Елизар – друг, наставник и всегда останется им. Тебе не стоит беспокоиться. А настроение – пустяки, обязательно появится, – торопливо добавила я, стараясь его убедить.

Или все же себя? Наверное, второе более логично, но, увы, несбыточно. По крайней мере линзы носить необязательно, скоро все привыкнут к серому цвету моих глаз и забудут, что они могут быть другими. «Так даже лучше», – грустно подумала я.

Глава 22

Жестокость

Похоже, осень вспомнила, что должна быть холодной. К вечеру температура упала наполовину. Свинцовые тучи заволокли небо и обрушились проливным дождем с сильным ветром. С обеда дождь лил не переставая, как будто природа все лето собирала воду, а потом решила вылить ее за несколько часов. Настроение – подавленное, а единственное желание – надеть любимую пижаму и, накрывшись пледом, сидеть в кресле и пить чай с мятой, а не торопиться на тренировку. Припарковав машину, я вышла, сразу попав под плотные струи дождя. О том, чтобы открыть зонт, даже мечтать не следовало: ветер вывернет наизнанку, ломая спицы. Ледяные капли мгновенно забрались под воротник куртки, намочив водолазку. Кожаные ботинки на толстой подошве отчаянно шлепали по воде.

Торопливо поднявшись по лестнице, я вошла в теплый вестибюль академии. Намокшие джинсы и волосы холодили кожу. По телу прошел озноб. Учебный день окончен и в вестибюле только верлаф, дежурящий в гардеробе: застыл с книгой в руках. Судя по яркой обложке – детектив. Потирая руки, чтобы их согреть, я направилась к гардеробу. Стащив с себя мокрую куртку, протянула светловолосому мужчине. Не отрывая взгляд от новеньких, пахнущих типографской краской страниц, он протянул номерок. Запихнув его в карман рюкзака, я прислушалась к себе, пытаясь определить, где Елизар. Почти как всегда – в одном из тренировочных залов нижнего этажа. Наверное, наша тренировка будет там же.

Спустившись вниз, я остановилась возле дверей. Тренировка Хранителей, скорее всего, заканчивается, но даже сквозь толстые стены слышался грохот, доносились удары металла, рычание волков, а еще голос, который я узнаю из тысячи других: спокойный, глубокий, чарующий. Шум нарастал. Приоткрыв тяжелую дверь, я заглянула в зал… Прямо в меня летела тяжелая, изгибающаяся металлическая балка. Испуганно захлопнув створку, я отскочила в сторону, готовясь услышать лязгающий звук удара металла о металл. Но звук был совсем негромким. Кто-то остановил балку.

Страшно даже представить, какими станут тренировки, когда Елизар начнет применять телекинез. Любимый голос стих, и даже сквозь шум я услышала приближающиеся шаги. Дверь распахнулась. На мгновение я испугалась, что увижу на красивом лице страшное подтверждение того, что он не способен на такое сильное чувство, как любовь. Уже неделю старалась разглядеть. Естественно, не нашла: обворожительная улыбка, а глаза светятся золотыми искорками, словно впитывая в себя малейшие крупицы света. Он рад меня видеть, а это так приятно.

– Привет, маленькая дикая кошка. Ты пришла раньше.

– Хотела узнать, где будет тренировка, – пожала я плечами, стараясь принять непринужденный вид.

Тагашев изогнул бровь, словно я сказала что-то странное.

– На улице. – Он рассмеялся, как будто шутка оказалась удачной, но я поняла: он говорит серьезно.

– Там ливень, а ветер сдувает с ног, – запротестовала я, боясь даже предположить, что мы будем заниматься на уличной тренировочной площадке.

– Не любишь дождь? – лукаво спросил он. – Неужели ты испугалась сырости?

– Ненавижу! Все становится безжизненным и тусклым. А сырость пробирает до костей.

– Теперь погода всегда будет плохой. Костюм для трансформации не даст замерзнуть.

– Но с Хранителями вы занимаетесь в тренировочном зале! – возмутилась я.

– Они привыкли сражаться в любых условиях. – Елизар явно забавлялся моим возмущением. – Ты не тренировалась в плохую погоду ни разу.

– Ванну я могу принять дома, а не на улице, – обиженно сказала я.

– Через десять минут жду тебя на нашей площадке, – хмыкнул он.

Вздохнув, я пошла в раздевалку, а через десять минут мы стояли друг против друга. На площадке темно, и лишь несколько крошечных фонарей вдоль дорожек бросают бледные блики, совсем не давая света. Казалось, дождь стал сильнее, а ветер сгибает стволы деревьев пополам. Земля давно пресытилась влагой: трава на площадке покрыта слоем воды. Волосы намокли, повиснув мокрыми плетьми. Ослепляя, крупные капли стекают по лицу, обжигая ледяным холодом скулы и кисти рук. Казалось, даже в ботинках хлюпает вода. Несмотря на костюм для трансформации, я заледенела, а Елизар, похоже, не испытывает никаких неудобств. Косые струи дождя разбиваются об него, как о скалу. На губах ослепительная улыбка: ровные белые зубы в темноте блестят ярким жемчугом.

– Щит будет сильнее, чем на прошлом уроке, плюс левитация. То, что мракаур становится быстрее, используя ее, ты уже знаешь. Так же ты должна знать, что при атаке с высоты удары мракаура становятся сильнее. – Елизар нарезал круги вокруг меня, будто не замечая, что у меня от холода посинели губы, а зубы стучат так, что грозят раскрошиться. – Все время помни, что мракаур намного выше тебя. Ни на секунду не выпускай его из виду, в любой момент он может оказаться у тебя за спиной.

«Час от часу не легче», – подумала я. В Охотниках такая сила, что когти верлафов кажутся слабым игрушечным оружием. Смогу ли я когда-нибудь справиться хотя бы с сильным мракауром, не говоря уж об Охотнике?

– Злата, ты не слушаешь! – Тагашев наклонился и взял меня за руку. Его рука, как обычно, горячая, и в каждую клеточку моей руки проникает живительное тепло. – Ты замерзла! Давай начинать тренировку – и быстро согреешься.

– Угу, – едва слышно прошептала я, глядя как он отходит и, принимая боевую стойку, закрывает себя щитом.

Поднявшись в воздух метров на пять, Елизар начал атаковать, обрушиваясь быстрым метеоритом. Ботинки для трансформации скользили по мокрой траве, и, поскользнувшись, я чудом избежала его удара. Но следующего избежать не удалось: ударившись о его щит, я отлетела в сторону.

– Злата, попытайся меня свалить, – снова поднимаясь в воздух, сказал Тагашев.

Легче сказать, чем сделать. Скоро костюм для трансформации стал грязным и покрылся мелкими кусочками травы, а синяки казались живыми и прыгающими, пульсируя болью. Хорошо хоть быстро исчезают. Единственный плюс – я согрелась и почти не чувствовала дождя. Тагашев опять напал. Кажется, он говорил о миллисекундах между ударом и выставлением щита. Обернувшись вампиром, я следила за его приближением. Он напал с высоты. Его рука приблизилась почти вплотную. Если блокирую удар, то упущу время. Отклонившись чуть в сторону, я даже сама не поняла, как встала ему на ноги, наверное, скорость была молниеносной. Серебряные когти коснулись гладкой кожи на его шее. Закрыть себя новым щитом он не успел.

– Кажется, ты разорван, – улыбаясь, прошептала я, глядя на него.

– В жизни не видел такой скорости! Даже на ноги запрыгнуть успела! – Глаза Тагашева заговорщицки блеснули. – А что скажешь об этом? – прошептал он и, обняв меня за талию, начал подниматься в воздух – выше, выше.

Лабиринт тренировочных площадок был как на ладони. Я выдохнула. На большой высоте ветер усилился, но тело Елизара плотно прикрывало от косых струй дождя. Горячие руки согревали теплом. Я начала вертеть головой по сторонам. Крыша академии развернулась многочисленными каскадами, а теперь почти не видна. Кроны столетних дубов кажутся темными мягкими облаками. Окна коттеджей светятся огнями, а за стенами города почти до горизонта простирается лес. Лишь справа видна светлая полоска, говорящая о том, что там мегаполис. Мы выше защиты города, но она больше не реагирует на мракаура, ставшего почти верлафом. Почти…